Трансфер для РАН
Добавлено: 2015-01-14, просмотров: 855
Москва. Три года назад на одной инновационной выставке многие
обратили внимание на разработку Объединённого института высоких
температур РАН – портативный источник тока для зарядки электронных
гаджетов на основе алюмоводных генераторов водорода и
водородно-воздушных топливных элементов: для тех, кто оказался вдали от
розетки с электричеством. На стенде тогда представляли только макетный
образец разработки, а о будущих рыночных воплощениях только пожимали
плечами.
Прошло время, и популярность приобрели портативные
источники тока китайского производства, хотя для их зарядки по-прежнему
нужна розетка, да и их мощностей достаточно далеко не для всех гаджетов.
А разработка института РАН не пропала даром: сегодня она, претерпев
серьёзные изменения во внешнем виде силами коллектива промышленного
дизайнера Сергея Смирнова, благодаря финансированию дубнинским
наноцентром МИНЦ, Фондом Сколково и одним из фондов РВК превратилась в
стартап Handy Power.
В 2014 году «ХэндиПауэр» высоко оценили
инвесторы на форуме стартаперов Slush в Финляндии, компания вошла в
Топ-50 российских стартапов по версии Russian Startup Rating, а также
участвует в одном из проектов по ФЦП «Исследования и разработки по
приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса
России на 2014–2020 гг.» А случилось всё это потому, что за проект
взялась команда Совместного центра трансфера технологий Российской
академии наук и РОСНАНО (ЦТТ РАН и РОСНАНО), организованного в 2010 году
в то время Президентом РАН Юрием Осиповым и Анатолием Чубайсом,
тогдашним генеральным директором Госкорпорации «Роснанотех».
О том,
откуда команда ЦТТ знает, «что и где лежит» в Академии наук, о
глобальных задачах от технологических лидеров и об успешных
отечественных инновационных продуктах - беседа с директором ЦТТ Олегом
Чуриловым.
- ЦТТ предполагался как инфраструктура для того, чтобы проекты РАН попадали в «Роснано». Случилось ли желаемое?
–
Да. Роснано сейчас активно развивает инфраструктуру для проектов ранних
стадий – с помощью Фонда инфраструктурных и образовательных Программ
(ФИОП) создана и растёт сеть региональных нанотехнологических центров.
Мы помогаем наноцентрам создавать стартапы с научно-исследовательскими
институтами Российской Академии наук, ищем для них
научно-исследовательские разработки, которые могут стать большими
проектами. Мы сориентированы на проекты, которые находятся в самом
начале пути. Иногда это НИРы, иногда идеи, иногда проекты с небольшим
материальным воплощением, прототипом. Поэтому ОАО «Роснано» и ФИОП – это
«материнские» компании, финансирующие нашу деятельность: помогать
учёным из их исследовательских разработок делать проекты, технологии и
продукты.
- Сами учёные этим не могут заниматься самостоятельно или не должны?
–
Скорее не должны. Учёные должны заниматься научными исследованиями. А
компетенции бизнесменов, «продажников» приносит в стартапы ЦТТ. У нас в
команде, кроме физиков и инженеров, есть экономические географы,
инвестиционные менеджеры, маркетологи –мы способны дополнить проекты
учёных теми умениями и знаниями, которых им недостаёт для организации
бизнеса. Конечно, мы не венчурный фонд, не можем дать денег в проект
сами. Зато можем подобрать оптимальные форму и источник финансирования
стартапа: когда у тебя нет мешков с деньгами и есть много задач,
приходится много работать и коммуницировать со всеми: мы «конструктивно»
познакомились со всеми институтами развития – теперь нас знают и в РВК,
и в Фонде «Сколково», и в Российском фонде развития промышленности, про
наноцентры (их 11) я уже упоминал.
Обычно мы создаём малые
инновационные предприятия с институтами РАН, используя 217-ФЗ: институт
получает долю в компании, передавая права на результаты интеллектуальной
деятельности: изобретения, ноу-хау. Бывает, что мы даём долю и учёным,
авторам разработки. Часто они также получают зарплату в этих компаниях.
Для
учёных первая мотивация – реализовать что-то для людей, а не положить
на полку в виде отчёта, вторая – денег заработать. Мы мечтаем, чтобы
наши учёные наконец стали миллионерами, как это происходит на Западе.
- И как вам видится сегодня модель трансфера технологий из российских научных институтов в бизнес?
–
Для этого существует два пути – традиционный и правильный. Сперва мы
сами пошли традиционным: из науки – в бизнес. Мы обошли более 80 научных
институтов РАН и отсмотрели около 400 научно-исследовательских
разработок. С большинством коллективов после этого у нас завязались
коммуникации, взаимодействия, мы организовали 20 проектных компаний, в
которых ЦТТ имеет долю в уставном капитале. Наша модель работы была
приблизительно такова: мы смотрели, что можно сделать из разработки,
искали технологического партнёра, посевное финансирование, создавали
бизнес-план, вступали в кооперацию с сетью нанотехнологических центров
РОСНАНО.
В Дубнинском наноцентре «поселились» многие наши проекты, в
том числе и HandyPower – портативные источники тока. Если вы в
экспедиции в горах или вы разведчик, чтобы подзарядить гаджеты без
розетки, вы вставляете картридж в некую коробочку, алюминий реагирует с
водой, выделяется водород, на топливном элементе он окисляется,
вырабатывается электричество, и ваши гаджеты заряжаются. Мы создавали
этот проект с Объединённым институтом высоких температур РАН, привлекли
SmirnovDesign для нового форм-фактора устройства, привлекли грант Фонда
Бортника (Фонд содействия развитию малых форм предприятий в
научно-технической сфере), сделали компанию резидентом Фонда «Сколково» и
наконец «приземлили» проект в Дубне, где он теперь проходит стадию
опытно-конструкторских работ. Сейчас мы запускаем много проектов с
нанотехнологическими центрами – уже не ищем разработки, которые могут
стать проектами, а вместе с наноцентрами задаёмся вопросами: куда
развивается индустрия, научно-технический прогресс, что скоро будет
востребовано на рынке.
Это и есть второй «правильный» путь: от
бизнеса – к науке. Мы пришли к тому, что начали собирать проекты сами и
транслировать задачи учёным. Конечно, активного спроса на инновации в
России по-прежнему нет, но он формируется, и наш портфель запросов от
корпораций потихоньку растёт.
У нас уже есть три успешных проекта,
которые родились после того, как к нам пришли люди из бизнеса и сказали:
нам нужно повысить конкурентоспособность нашей продукции. Например,
производители запорной арматуры для нефтепроводов, которую льют из
чугуна и стали, захотели повысить её эксплуатационные характеристики.
Поскольку мы примерно знаем, «что и где лежит» в Академии наук, мы
обратились к группе учёных, которые делают аустенитную высокоазотистую
литейную сталь. В будущем году с их помощью в Воронеже уже начнётся
производство изделий из этой стали.
- Какие ещё разработки РАН, прошедшие через ЦТТ, уже можно назвать успешными стартапами?
–
Например, ещё один проект Дубнинского наноцентра – инновационные
полимерные адгезивы. Этот проект родился в Институте
элементоорганических соединений им. Несмеянова РАН, и мы задумывали его
как производство стрипов для отбеливания зубов. Проект выиграл конкурс
Philips, но более многообещающим стало направление, которое образовалось
рядом. Отбеливание перекисью водорода всё-таки разрушает зубы, и,
пообщавшись со стоматологами, мы переключились на комплексы
реминерализации, состоящие из двух паст и восстанавливающие зубную эмаль
путём внешнего воздействия.
Мы познакомились с руководством
московской фабрики «Свобода», и в результате кооперации с ними и МГУ им.
Ломоносова возник космецевтический инкубатор – один из проектов
Наноцентра в Дубне. Так что теперь вы можете приобрести инновационную
зубную пасту фабрики «Свобода», внутри которой разработки российских
учёных.
Есть также компания «Бионова». Мы начали с того, что сделали
реальный трансфер технологий из науки в бизнес: из завершённой
научно-исследовательской работы про биодеградируемые и биоразлагаемые
материалы для замещения дефектов костной ткани родился TriCaFor, который
сейчас продаётся на рынке медицинских изделий. TriCaFor – это гранулы,
строительный материал для кости: например, вам удалили зуб, осталась
дырка в челюсти; чтобы протезировать и поставить имплантат, нужно, чтобы
эта дыркастала костной тканью. Поэтому гранулы засыпают в неё, через
них прорастают живые клетки и материал замещается естественной костной
тканью. За рубежом самые успешные аналоги используют в качестве
материалов органику – деминерализованную ткань убитых животных, которая
может вызывать аллергии и воспаления. А у нас – синтетический материал:
его разработал в Институте металлургии и металловедения РАН им. Байкова
доктор технических наук Владимир Комлев, лауреат Президентской премии в
области науки и инноваций для молодых учёных за 2011 год. Мы нашли для
проекта частного инвестора, привлекли грант Фонда Бортника. На эти
деньги организовали как продажи существующего продукта, так и дальнейшие
исследования по разработке новых биоматериалов. У института, кстати,
34% в компании.
Разработка лауреата Президентской премии в области
науки и инноваций для молодых учёных Владимира Комлева превратилась в
успешный стартап «Бионова». Биоматериалом TriCaFor теперь пользуются
стоматологи по всей России
- Есть ли случаи кооперации с международными корпорациями?
–
Есть. К примеру, мировой лидер – компания Varian, производящая приборы
для противоопухолевой терапии и решившая выйти на российский рынок,
совместно с технологической платформой «Радиационные технологии» провела
конкурс среди продуктов российских компаний. И его в прошлом году
выиграл наш стартап LumInnoTech. Продукция LumInnoTech – это
кремнийорганические люминофоры для детекторов радиационного излучения.
Их применяют в радиационном контроле в аэропортах, рентгеновских
детекторах в медицине, в физике высоких энергий, в исследовании Космоса.
Всё началось с того, что команда учёных из Института синтетических
полимерных материалов РАН им. Ениколопова, которая не могла привлечь
денег в свой проект, но и не хотела «продаваться» в глобальную
корпорацию, обратилась к нам. И мы помогли им создать свою компанию и
привлечь финансирование. А победа в конкурсе для Varian позволила нашим
учёным получить техническое задание от компании из Кремниевой долины.
- Какие средства вам удавалось «добыть» для ваших проектов?
–
Если про деньги, то нам удавалось привлечь до 80–100 миллионов рублей в
проект, хотя обычно формат нашего проекта ранней стадии – до 30
миллионов. Работающий механизм для хороших проектов – это сначала
посевное финансирование программы «СТАРТ» в Фонде Бортника, один миллион
рублей, затем резидентство Фонда «Сколково» и грант от этого фонда –
5–15 миллионов с частным софинансированием от нанотехнологических
центров ФИОП РОСНАНО. Но пути у всех стартапов разные, это такие же
неповторимые живые истории, как и каждый человек.
Источник: Наука и технологии России